Один из четырех полицейских Миннеаполиса, обвиняемых в смерти Флойда, освобожден под залог. Бывший офицер полиции, 37-летний Томас Лейн был отпущен под залог в 750 000 долларов и освобожден из тюрьмы округа Хеннепин.
В Соединенных Штатах почти 70 процентов людей, содержащихся в местных тюрьмах, находятся там по одной причине: у них нет достаточно денег, чтобы заплатить залог. Вот посмотрите, как это происходит.
За последние 15 лет число заключенных в тюрьму в США резко возросло (продолжая устойчивую тенденцию к росту, начавшуюся в 1980-х годах). Но и за последние 15 лет количество людей, осужденных за преступления, осталось прежним. — Что тут происходит, в стране победившей свободы?
Число американцев с криминальным прошлым резко возросло за последние три десятилетия. Сегодня почти треть взрослого трудоспособного населения имеет судимость. На самом деле, так много американцев имеют судимость, что подсчитать их всех практически невозможно.
Все больше мужчин и женщин находятся в тюрьме просто потому, что они не могут позволить себе цену залога. Преступления, в которых они обвиняются, часто ненасильственны — нарушение общественного порядка, нарушение испытательного срока — и сумма залога составляет менее 1000 долларов — возможно, 500 или 750 долларов, как объясняет Робин Стейнберг (правозащитник зеков). Но когда человек не может прийти с деньгами залога — а отчет Федеральной Резервной Системы за 2017 год показал, что 4 из 10 американцев не смогли покрыть незапланированные расходы в размере 400 долларов, — они вынуждены оставаться в тюрьме до даты суда. В системе уголовного правосудия это называется «досудебным заключением», и оно может длиться неделями, месяцами или даже годами.
Конституция Соединенных Штатов гласит, что человек считается невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана — так что это означает, что более 450 000 невинных людей в настоящее время находятся в тюрьме просто потому, что они слишком бедны. «Залог никогда не предназначался для создания двухуровневой системы правосудия: одного для богатых и одного для всех остальных«, — говорит Штейнберг. “Но именно это она и сделала”.
Залог был проблематичным с самого начала. Понятие залога — плата, произведенная обвиняемым или их близкими для освобождения из тюрьмы, чтобы гарантировать, что они явятся на суд, — поразительно старое. Римский историк Ливий отмечает его использование еще в 461 году до н. э. Но в средневековой Англии это стало более распространенным явлением. Чиновники не создавали систему залога, чтобы использовать ее в качестве наказания за преступление; напротив, она должна была дать человеку конкретный стимул явиться на суд, а не исчезнуть. Но поскольку он связывает свободу со способностью платить, он изначально был несправедлив.
Чтобы превратить залог в крупный бизнес, нужны были американцы. Переход на следующий уровень приписывают братьям из Сан-Франциско, Питеру и Томасу Макдоно. Как гласит история, они работали в баре своего отца, когда подслушали разговоры адвокатов о том, чтобы одолжить своим клиентам деньги под залог и взимать с них процент. Заметив такую возможность, в 1898 году пара открыла McDonough Brothers, салун и андеррайтер залоговых облигаций для людей, обвиненных в стоявшем по соседству зале правосудия. Многие конкуренты и подражатели последовали их примеру, рекламируя свою готовность одолжить обвиняемым деньги под залог в обмен на гонорары и проценты. С тех пор коммерческие залоговые облигации распространились, став в США отраслью на 2 миллиарда долларов в год.
Бизнес залоговых облигаций действительно помогает некоторым людям выйти из тюрьмы, но он также приводит к безжалостным деловым практикам. В то время как судебная система возвращает залоговые деньги в полном объеме после того, как обвиняемый предстает перед судом, независимо от того, признан ли он невиновным или виновным, сборы, взимаемые агентствами по залоговым облигациям (обычно 10 процентов), не возвращаются. Более того, Агентства по залоговым облигациям могут взимать грабительские процентные ставки по своим кредитам, идти требовать проценты к родственникам несчасного и предъявлять любые требования, которые они хотят (например, носить браслеты на лодыжках или брать дом в качестве залога), чтобы гарантировать, что их инвестиции окупятся. Залоговые компании также могут отказать клиентам по любой причине (маленькие накопления или сумма облигаций настолько мала, что это не принесет большой прибыли). Возможно, из-за злоупотреблений, связанных с коммерческими залоговыми облигациями, они легальны только в двух странах: США и Филиппинах.
Залог усиливает расовое неравенство в американской системе уголовного правосудия. Афроамериканцы и латиноамериканцы с большей вероятностью будут арестованы, с меньшей вероятностью будут выпущены под залог (залог будет гораздо выше) и с меньшей вероятностью смогут себе это позволить. Исследования показывают, что суммы залога также необъективны. Для преступлений против общественного порядка (которые включают такие вещи, как нарушение общественного порядка и проституция) средний залог для чернокожего обвиняемого был на 10 000 долларов выше, чем для белого обвиняемого, согласно опросу 2010 года в пяти городах США. Для преступлений связанных с наркотиками разница составляет 13 000 долларов. Конечный результат: в то время как афроамериканцы и латиноамериканцы вместе составляют 30 процентов населения США, они составляют 50 процентов тех, кто находится в предварительном заключении. Каждый день, когда они находятся в тюрьме, они рискуют потерять работу, жилье, иммиграционный статус и даже опеку над своими детьми, что увековечивает циклы неравенства.
Система залога заставляет людей признавать свою вину, даже если это не так. В 2016 году суды Нью-Йорка рассмотрели 365,000 дел о залоге, но менее 5 процентов из них были переданы в суд. Ужасы предварительного заключения заставляет подсудимых признать себя виновными во всех грехах, независимо от того, являются они таковыми или нет.
«Представьте себе на мгновение, что это вы застряли в этой жуткой тюремной камере, в обществе извращенцев, и у вас нет 500 долларов, чтобы выйти», — говорит Стейнберг. — Кто-то приходит и предлагает тебе выход. «Просто признай себя виновным», — говорят они. «Ты можешь вернуться домой, на свою работу. Ты можешь поцеловать своих детей на ночь Сегодня вечером«. Цена предварительного признания вины невероятно высока, в конечном итоге они получают судимость. Но сделки о признании вины позволяют уже перегруженным судам Америки функционировать. «Давайте не будем молчать», — говорит Штейнберг. — нынешняя система залога предназначена для того, чтобы добиться признания вины от самых уязвимых людей в нашем полицейском государстве. «Если бы люди были наделены правом требовать своего права на справедливое судебное разбирательство, порочная и коррумпированная система была бы остановлена».
Мы можем создать хорошие альтернативы залогу. 28 августа 2018 года губернатор Калифорнии Джерри Браун подписал закон, отменяющий денежный залог. Его рекламировали как победу реформы залога, но Стейнберг предупреждает, что Калифорния заменила ее кое-чем похуже. Вместо денежного залога тоталитарное государство предоставляет судьям широкие дискреционные полномочия по задержанию людей и использует основанные на алгоритмах оценки риска (компьютерная программа) для определения того, следует ли задерживать людей вообще без надежды на освобождение. «Этот бесчеловечный подход противоречит презумпции невиновности», — говорит Штейнберг. Она прогнозирует, что это приведет к увеличению числа лиц, содержащихся в предварительном заключении, и дальнейшему углублению расового и экономического неравенства.
Штейнберг считает, что есть лучшие варианты обеспечить возвращение людей в суд, чем заставлять их платить или держать их на нарах годами. В 2007 году она стала соучредителем Фонда свободы Бронкса, некоммерческой организации, которая платит залог за ньюйоркцев, которые не могут себе этого позволить. Вот что они выяснили: даже когда залог выплачивает фонд, а не клиент или его семья, 96 процентов людей все равно назначают свои судебные даты. Этот показатель успеха определяется чрезвычайно простой стратегией: отправка напоминаний. Эта тактика была подкреплена исследованиями, опубликованными в 2018 году, показало, что разработка более четких форм повесток привела к 13-процентному снижению неявки в суд, напоминания в текстовых сообщениях (СМС) сократили ее еще на 26 процентов.
Еще один перспективный подход: помощь людям в решении их собственных проблем. В январе 2018 года Стейнберг запустила проект Bail, циональный филиал Фонда свободы Бронкса, который открылся в восьми местах, от Луисвилла, штат Кентукки, до Детройта. В каждом конкретном месте группы адвокатов, известные как «разрушители залога», оплачивают залоги клиентов и сотрудничают с ними, чтобы подключить их к социальным службам и помочь им понять, как преодолеть наиболее распространенные препятствия для появления в суде, такие как отсутствие транспорта или присмотра за детьми. “Это гарантирует, что они могут бороться с позиции Свободы слова и принимать решения со своими общественными защитниками, основываясь на законе и доказательствах, а не на отчаянии”, — говорит Штейнберг.
За 10 лет Фонд выручил более 2000 человек: из них почти 60 процентов были полностью оправданы, а большинство оставшихся 40 процентов обвинений были сведены к мелким правонарушениям. «Менее 2 процентов наших клиентов когда-либо получали тюремное заключение любого рода», — говорит Штейнберг.
Мы не можем отменить порочную и несправедливую американскую систему освобождения под залог. “Но пришло время сделать что-то смелое”, — говорит Штейнберг. Мы должны начать, говорит она, с почитания слов Конституции. «Надлежащая судебная процедура, право на справедливое судебное разбирательство, презумпция невиновности и равное правосудие по закону», — говорит она.
Проект Bail работает над тем, чтобы разрушить американскую систему залога, он создал оборотные фонды залога в 40 районах с высокими потребностями по всей стране.